Главная страница |
Ролёвки |
РатимирРассказ-затравка к детской ролевой игре
Ещё не открывая глаза, Ратимир понял, что дело плохо. Во-первых, его теперешнее имя явно отдавало славянщиной и богатырской удалью, что ему, персонажу глубоко интеллигентному, было совсем не по душе. А во-вторых, он ненавидел профессию волхва, которую теперь приходилось играть. Тем более, что чутьё подсказывало ему, что будущие задачи совсем не вязались с былинными образами волхвов. Скорее уж магов, но Автор рассудил иначе. Наконец волхв решился и, открыв глаза, окинул взглядом комнату. Предчувствия его не подвели: всё было совсем плохо. Ну какой же волхв хоть когда-нибудь жил в белокаменной башне, тем более с цветными витражами на окнах… Быстренько проглядев свой характер, он с облегчением обнаружил, что «любит свежий воздух», и немедленно распахнул все окна, избавляясь от дурацких цветных пятен света. Тем временем откуда-то снизу донёсся стук в дверь. Криво усмехнувшись построению фразы, Ратимир с отвращением глянул на пучки трав, сушившихся под белокаменным (??? - он широко открыл глаза) потолком, и пнул уродливый шкаф, ломившийся от древних, ветхих и совершенно ненужных фолиантов, хранивших мудрость былых времён. Только вот страницы их неизменно оказывались пусты, как на подбор… Что ж, мудры были древние, мудры… Стук стал настойчивее. Волхв с досадой крякнул (Ратимир с яростью выкинул из-за пазухи гревшуюся там утку) и стал спускаться вниз. Десять раз прокляв Автора, который не потрудился придумать ничего, напоминающего лифт, и заставившего тем самым пожилого кудесника оттопать две с лишним сотни ступеней (а ведь ещё обратно подниматься – стукнула в голову страшная мысль), он добрался наконец до заветной двери. Та уже буквально трещала от нетерпеливых ударов. – Ну кого там ещё черти носят… - досадливо пробормотал Ратимир, осматривая дверь. К огромному своему удивлению, он не обнаружил в ней смотрового окошка – практически стандартной детали во всех домах, построенных по принципу «Мой дом – моя крепость». Это означало, что ему следовало сразу же открыть дверь… Внутренне похолодев, волхв всё же отодвинул засов и впустил нежданного гостя. Точнее, не впустил, а едва не был сметён распахнувшейся от очередного мощного пинка дверью. А увидев того, кто стоял на пороге, Ратимир понял окончательно, почему в двери не было смотрового окошка – если бы он хоть краем глаза поглядел на этого персонажа, пусть даже в полной темноте и на ощупь со ста шагов, он непременно… Либо убежал бы за канадскую границу менее чем за три минуты (Ратимир зажмурился, вспоминая жуткую по травматизму, но принёсшую огромное моральное удовлетворение роль), либо попытался бы уничтожить такое… издевательство над здравым смыслом. Однако, вспомнив, что Канады поблизости нет, а бороться с этим… чудом гороховым ему не полагается по замыслу автора, Ратимир лишь горестно вздохнул. Он вынес немало издевательств, однако это превосходило всякие ожидания. Гость тряхнул длинными и чёрными как смоль (Чёрными? У славянина?!? – промелькнуло в голове у Ратимира) волосами и вошёл, звякнув кольчугой, край которой выглядывал из-под длинной рубахи (про такую деталь, как штаны, автор опять забыл, - не без злорадства отметил волхв). Василькового цвета глаза с недоумением уставились на сидящего на полу кудесника. Не выдерживая такого издевательства, Ратимир щёлкнул пальцами, останавливая время. Хоть это он мог в любой ситуации – осмотреться, взвесить ситуацию, прикинуть варианты развития событий… Сейчас он хотел лишь привести себя в порядок и осмотреть новоявленного персонажа. Поднявшись с пола, он отряхнулся, поморщившись – падение от столкновения с дверью оставило несколько ноющих синяков – и медленно обошёл вокруг Емели (так он прозвал про себя странного гостя). Судя по пустоте в глазах, означавшей крайне поверхностную прорисовку характера, и многочисленным недоработкам в инвентаре, путь этого героя только начинался. Значит, это самое начало и всей книги… Чёрные как смоль волосы и абсолютно бесформенное («типично славянское» - как написал автор, гордо игнорируя подробности) лицо, расшитая крестиком рубаха (Может, вышитая? – с недоумением подумал Ратимир), под которой была надета на голое тело (??? – кудесник широко открыл глаза), отчего приходилось постоянно расправлять складки на ней (глаза Ратимира чуть не выползли из орбит) кольчуга… Высокие – до колен – чёрные кожаные сапоги отчего-то вызывали ассоциации с «солдатами группы Центр» и фашистским гестапо, а длинный меч на поясе (и как только он об него не спотыкается) был не иначе как украдён с выставки абстракционистов-авангардистов-пацифистов, переквалифицировавшихся в оружейники – таким оружием даже заколоться сложно, не говоря уже о том, чтобы с врагом сражаться... Все эти фигурные блямбочки да камушки на рукояти и – в ещё б о льшем количестве – на клинке делали меч чудовищно несбалансированным и тяжёлым. Да и как он сможет рубить или колоть со всеми этими примочками? Таким мечом даже могилу себе не выкопаешь – руками проще будет. Удовлетворившись результатами осмотра, Ратимир вновь щёлкнул пальцами, давая ход времени. Теперь перед Емелей стоял облечённый достоинством волхв, опирающийся на резной затейливый посох (кудесник чуть не отбросил в сторону от испуга внезапно появившуюся в руке дурацкую дубину, которой таких вот Емель можно было в землю по ноздри заколачивать). – С чем пожаловал, добрый молодец? – Грозно спросил Ратимир. Волхв внезапно почувствовал уверенность – дубина в его руках, хоть по замыслу Автора и не предназначалась для драки, на деле оказалась бы куда функциональнее дурацкого меча Емели. У Емели отвалилась челюсть (До чего же все эти идиоты любят это дурацкое выражение! – с раздражением подумал Ратимир, прикрепляя челюсть гостя на место, чтобы тот смог говорить), однако он быстро пришёл в себя и с быстро разгорающимся огнём в глазах (кудесник начал тоскливо оглядываться в поисках огнетушителя) начал рассказывать волхву свою историю. Ратимир со стоном опустился в кресло. Слава богу, автор не стал заставлять их подниматься по лестнице, а просто переместил в кабинет (Стало быть, башня – это мой офис, - с кривой усмешкой подумал волхв). История Емели нравилась ему всё меньше и меньше. Он абсолютно не заинтересовался тем, что этому горестному квазиславянину нужно было собрать, но факт был в том, что ему, Ратимиру, для этого нужно было совершить нечто… Крайне ему противное. – Бог ты мой, какой чудовищный плагиат… - прошептал волхв. Однако выбора не было. Наконец очнувшись от дурмана, в котором он (а точнее – автор его руками) творил волшбу, Ратимир поднялся на крышу башни и оглядел преобразившиеся окрестности. Степь преобразилась. К северу появилось несколько кварталов средневекового Парижа, где разгуливали буйные мушкетёры. На западе, за лесом Фангорна, в котором несчастный одинокий волк пытался выбрать между Зайцем, Красной Шапочкой и тремя поросятами, возвышался замок Кощея Бессмертного, а где-то на востоке, в знойных кварталах Багдада, Аладдин портил склады масляных ламп в своих поисках… На юге пыль в поле наводила на размышления о минных заграждениях и газовых атаках, хотя там всего лишь три богатыря в очередной раз дрались с неисчислимой (ибо они были неграмотные и не умели считать) Ордой… Оглядевшись, Ратимир понял, что Емеля уже убежал, даже не поблагодарив. Прикинув развитие событий, волхв решил, что ему задерживаться тоже не стоит – наверняка все персонажи, как только разберутся, что к чему, тут же начнут искать козла отпущения. И им непременно окажется он, Ратимир… «Пойти, что ли, к Ришелье посоветоваться», - думал волхв, накидывая походный плац и выбирая посох полегче и попроще, пытаясь забить тоскливую мысль: «Ох уж эти авторы… Вечно напридумывают всякой дряни, а работать мне приходится…» |